Чтобы как-то отвлечься от перспективы ядерной войны, прочитал исследование, за которое в 2022 году дали шнобелевскую премию по литературе. Исследование посвящено непонятности юридических текстов, а шнобелевскую премию авторы получили за очевидность выводов.
Я долго изучал этот материал, и вы знаете, там всё не так однозначно. Для России и русского языка это, пожалуй, наоборот, свежо, поэтому расскажу подробнее.
Авторы исследования, Эрик Мартинес, Фрэнсис Моллика и Эдвард Гибсон, проводили его на двух корпусах текстов: юридических (в основном это контракты) и обычных — это статьи из Wall Street Journal, тексты со страниц в интернете и из блогов.
В юридических текстах рассматривали четыре проблемы:
1. Юридическая терминология.
2. Пассивный залог: «контракт был заключен сторонами» вместо «стороны заключили контракт».
3. Нанизывание предложений внутри одного. Это когда вместо того, чтобы выразить мысль тремя отдельными предложениями, составитель документа пытается сконструировать одно и утолкать в него всё, что он хочет сказать.
4. Излишнее увлечение БОЛЬШИМИ БУКВАМИ, чтобы подчеркнуть важность того или иного положения.
Исследователи взяли 12 выдержек из юридических текстов, в каждой примерно 150 символов. А потом трансформировали их из юридического языка в обычный. Обе версии показали двум независимым юристам, чтобы они подтвердили, что правовой смысл после упрощения не утрачен.
Затем разные выдержки показали 108 участникам эксперимента с разным уровнем образования. Их попросили рассказать, что и как они поняли, а также попытаться воссоздать образцы. Обычные тексты оказались понятны на 73,5%, юридические — на 67,7%. Главная проблема — сложные предложения с множеством условий, которые просто не помещались в памяти испытуемых.
Объясню последнее на примере.
Вот так не очень: «3) оказывать первую помощь лицам, пострадавшим от преступлений, административных правонарушений и несчастных случаев, а также лицам, находящимся в беспомощном состоянии либо в состоянии, опасном для их жизни и здоровья, если специализированная помощь не может быть получена ими своевременно или отсутствует, и сообщать близкому родственнику (родственнику) или близкому лицу пострадавшего сведения об оказании первой помощи или о направлении в медицинскую организацию при наличии сведений об этом в возможно короткий срок, но не позднее 24 часов с момента оказания первой помощи или направления в медицинскую организацию».
А так лучше: «3) оказывать первую помощь пострадавшим от преступлений, административных правонарушений и несчастных случаев. Также оказывать помощь лицам в беспомощном состоянии либо в состоянии, опасном для их жизни и здоровья, если специализированная помощь не может быть получена ими своевременно или отсутствует. Сообщать близкому родственнику (родственнику) или близкому лицу пострадавшего сведения об оказании первой помощи или о направлении в медицинскую организацию при наличии сведений об этом. Сообщать эту информацию в возможно короткий срок, но не позднее 24 часов с момента оказания первой помощи или направления в медицинскую организацию».
По всему тексту научной работы разбросаны мысли, откуда берется замысловатый юридический язык. Свел эти мысли в кучу:
1. Юристы специально сакрализуют документы, чтобы они выглядели более солидно, проще говоря, — пафосно. Видимо, это разновидность тщеславия. Авторы эксперимента упоминают «заговор тарабарщины» — не уверен, что правильно перевел с английского, но смысл такой.
2. Юристы хотят быть признанными в профессии, а если они будут составлять простые документы, то, видимо, коллеги их высмеют или будут считать непрофессионалами.
3. Юристы просто не понимают, что их язык не понятен среднему пользователю, даже с хорошим образованием.
А еще оказалось, что юристы иногда сами не понимают юридических текстов.
Напомню, в 2021 году в российском НИУ ВШЭ сравнили тексты наших законов с трудом Канта «Критика чистого разума». Оказалось, 87 законов написано сложнее, чем книга философа.
Пруфы:
Poor writing, not specialized concepts, drives processing difficulty in legal language
Статья в Ъ «Российские законы слишком сложны даже для их авторов»
